Мужское ню

Говорят, что женское ню интересует всех — и мужчин, и женщин, тогда как мужская нагота — уже на любителя. То, что женское тело кажется более эстетичным, нежели мужское, является, видимо, особенностью христианской культуры, где со времен Евы женщины предстают существами более слабыми перед лицом порока. Именно поэтому даже обращение европейской культуры к античности по большей части порождает именно образы обнаженных женщин, пребывающих в сладком томлении и роскоши.

В расцвет Ренессанса появляется интерес и к эстетике мужского тела, но оно во многих случаях изображается страдающим, истерзанным, умирающим, то есть «чистым», как тело Христа или святого Себастьяна. Поэтому на генетическом уровне передается идея о том, что на праздное обнаженное мужское тело смотреть неудобно и гораздо более неприлично, чем на женское.

Однако во время появления фотографии, происходящего одновременно с увлечением спортом, зарождается и интерес к здоровому телу. Предметом внимания фотографов становятся атлеты, жонглеры, танцовщики кабаре, имеющие мужественные рельефные мускулы. Понятное дело, что фотографии конца XIX — начала ХХ века выглядели театральными, напряженными и неестественными. Моделей ставили в позы античных статуй и всячески пытались прикрыть фронтальную наготу. Натурщиков найти было достаточно непросто, поэтому фотографы обычно подолгу работали с одной «звездой». Скажем, известного натурщика того времени, прусского танцовщика варьете, «самого сильного мужчину в мире» Эжена Зандова фотографировал Варвик Брукес, а затем и Флоренц Зигфрид.

Одним из первых авторов юношеского эротического ню считается барон Вильям фон Гледен. Он снимал застывших в классических позах сицилийских мальчиков в одних лишь венках из цветов и продавал эти крайне откровенные карточки как открытки туристам. Примерно тем же занимался немец Теодор Хей. Некоторые же фотографы были далеки от эротизма. Например, знаменитые англичанин Идвир Майбридж и француз Этьенн Жюль Марей смотрели на тело модели лишь как на аппарат мускулов, динамичное движение которых они пытались зафиксировать.

Естественная расслабленность приходит в мужское ню в период между мировыми войнами, когда появляются движение нудистов, первые журналы культуристов. Обнаженное тело перестает являться столь строгим табу. Однако при этом подобные фотографии не очень популярны. И только после Второй мировой войны, в 1940–50-е годы, формируются такие корифеи, как Раймон Вуанкель, Брюс (Bruce of Los Angeles), Лон (Lon of New York), но и тогда все они имеют проблемы с цензурой.

Большую роль в популяризации мужского ню сыграл журнал Боба Мизера Physique Pictorial. Первая выставка обнаженной мужской натуры открылась в Нью-Йорке в 1968 году и произвела значительный резонанс. В основном возмущалась мужская часть публики, считая подобные фотографии уделом гомосексуалистов, а заодно и феминисток как двух враждебных им групп. Но настоящую причину недовольства осмелился высказать лишь поэт и журналист Рене Рикард — то, что мужские половые органы на некоторых фотографиях имеют безжизненный и комичный вид. Правда, уже в 1970-е годы вместе с активизацией гомосексуальной субкультуры и общим раскрепощением мужское ню полностью легитимируется.

Жанр развивается — обнаженное мужское тело начинает фигурировать в рекламной фотографии, издаются журналы, альбомы, открываются выставки. Наряду с продолжающими существовать классическими фотографиями появляются и новые подходы: тело обыгрывается всеми возможными способами. Существуют психологические портреты, где воздействие обнаженного тела подчеркивается выразительной мимикой, одновременно встречаются и «безликие» тела, превращающиеся просто в красивый предмет и занимательную фактуру, туловище модели дробится, вступает в диалог с различными предметами. В одном пространстве и времени существуют пошлые сладкие мальчики в альбоме-подборке Bel Ami, китчевые, засахаренные до состояния мумий модели Пьера и Жиля, откровенное трэш-порно Терри Ридчарсона, спортсмены Фреда Гудона или Лоренцо Гомеса и обычные пацаны Ярослава Могутина — выбор на любой вкус.

Стоит заметить, что у самых знаменитых мастеров мужского ню все-таки преобладает некая мотивированность и «занятость» обнаженного мужского тела, оно очень редко бывает праздным. Периодически возвращается тема страдания, поскольку боль и напряжение ярче всего отражают мужественность: Пьер и Жиль берут библейские сюжеты, Мэпплторп и вовсе обращается к садомазохизму. Все еще популярны «узоры» из мышц, правильные тела спортсменов, но при этом, конечно же, не забывают и о хрупких юношах. И трудно сказать, что скорее является порнографией — суровая серия «Между мужчинами» (Between Men) Ханса Вармайера или все-таки мейнстрим с томными юношами, безвольно распластанными на чистых простынях.

В России долго не существовало известных авторов мужского ню. Зато теперь Сева Галкин входит в число семи самых известных фотографов подобного жанра. Остальные знаменитости русского происхождения, такие как Ярослав Могутин или Серж Головач, живут за границей. Безусловно, большую роль в популяризации мужского ню играет гей-культура, так как в силу исторически сложившихся убеждений мало кто из мужчин традиционной ориентации, да даже и женщин, рады открыто демонстрировать свой интерес к мужской натуре. Впрочем, это лишь внешние проявления настоящего отношения, ведь художественная фотография на то и искусство, чтобы не вызывать желания, соответствующие биологическим позывам самцов и самок, а являть красоту и сексуальность как таковую, в чистом виде, без полового разделения.