Возможно, нам это покажется странным, но женщины ‘Belle époque’ красились весьма умеренно. Единственное, чем они злоупотребляли, так это пудрой – в моде была идеально-белая кожа. Густо подводить глаза и румяниться было «привилегией» кокоток, кафешантанных див и прочих женщин лёгкого поведения.
Несмотря на увлечённость галантным XVIII веком, общество ‘Belle époque’ потешалось над раскрашенными маркизами, скрывавшими под слоем белил и россыпью бархатистых мушек морщины и безобразящие оспины.
Литература ‘Belle époque’ не слишком щедра на описаниями косметических ухищрений. «Чуть подведённые глаза и тронутые алым губы казались накрашенными нарочно, в шутку» или - «Я рассмотрел, что ровная матовость её лица – тонкий слой чего-то на коже, а около глаз проведены синенькие и коричневые полоски». Это из Гиппиус!
Если уж дама и накрашена, то слегка, чуть – чуть, едва заметно, чтобы обрисовать рисунок губ на фоне бледного лица, с едва проступающим сквозь пудру, румянцем. И только женщинам коварным и бесстыжим пристало иметь яркий рот и подведённые угольной чернотой глаза. Вот и уайльдовская миссис Чивли с её тёмным прошлым и ужасными манерами имеет «...сухие, сильно накрашенные губы», которые «яркой чертой перерезают бледное лицо».
Или знаменитая (и вполне реальная, не книжная) маркиза Казати – она каждый раз рисовала на своём лице инфернальную маску – громадные чёрные тени вокруг глаз и зовущий алый рот.
Герой уайльдовского романа – лорд Генри - произносит любопытную тираду, посвящённую женщинам: «Я пришел к выводу, что в основном женщины делятся на две категории: ненакрашенные и накрашенные. Первые нам очень полезны. Если хотите приобрести репутацию почтенного человека, вам стоит только пригласить такую женщину поужинать с вами.
Женщины второй категории очаровательны. Но они совершают одну ошибку: красятся лишь для того, чтобы казаться моложе. Наши бабушки красились, чтобы прослыть остроумными и блестящими собеседницами: в те времена «rouge» (румяна) и «esprit» (остроумие) считались неразлучными. Нынче всё не так».
(Судя по всему, бабушке лорда Генри довелось блистать на балах в 1830 – 1840-х гг., то есть до того, как в английском обществе окончательно возобладала строгая «викторианская» мораль). Женоненавистническое рассуждение лорда Генри о своих современницах показывает, что ярко краситься и желать выглядеть слишком молодо «порядочная женщина» ‘Belle époque’ просто не имела права!
Мода на яркий макияж, появившаяся во второй половине 1900-х гг., была по большому счёту «заслугой» кинематографа. Несовершенство кино – техники заставляло актрис сильно подводить глаза и губы, - в противном случае, черты лица выглядели размытыми и малопривлекательными. В результате, сложился устойчивый образ «роковой красавицы», во многом списанный с героинь Тэды Бара и Франчески Бертини. Правда, подобный макияж решались примеривать на себя далеко не все дамы…
Иное дело – многочисленные кремы. Их в ту пору было так же много, как и теперь. На особом счету был отбеливающий крем, например, брокаровская «Снежинка».
Теофиль Готье, задолго за наступления ‘Belle époque’, написал «похвальное слово» рисовой пудре: «Нежнейшая пудра позволяет придать коже слюдяной, мраморный оттенок и скрыть тот здоровый румянец, который в наши дни выглядит совершенно неуместно, ибо предполагает превосходство физических потребностей над потребностями духовными. Возможно даже, что женщин заставляет набрасывать на шею, плечи, грудь и руки этот легкий белый покров, смягчающий теплые, бесстыдные цвета нагого тела, не что иное, как смутное дуновение стыдливости».
Гюисманс в романе «Наоборот» скрупулёзно и с удовольствием описывает туалетные принадлежности своей эпохи: «Баночек и скляночек было несметное множество. Вот зеленая фарфоровая чашечка <…> восхитительным белым кремом, который на щеках под воздействием воздуха сначала розовеет, а позже делается пунцовым и создаёт эффект яркого румянца…»
Какие же фирмы выпускали пудру, кремы и прочие средства для наведения красоты? Возможно, красавицы начала XX века знали то, что знаем и мы сегодня?
Комментариев нет:
Отправить комментарий