(Жан Жене. Как шар сухой травы по плитам мостовой...)

Как шар сухой травы по плитам мостовой,
По пыльному двору катает сердце ветер,
И мрамор оплела лазурь, как будто ветка,
В ночи открылась дверь - мой дом, спаситель мой.

И привкус табака, и мертвый соловей,
Испуганный зрачок, искривленные губы,
И сжавшийся кулак грозил небесной глыбе,
И вот твое лицо лежит в руке моей.

Мне кажется, оно картонной легче маски
И тяжелее, чем в руках ростовщика
Ворованный брильянт. В слезах твоя щека,
И ветка надо лбом, словно плюмаж на каске.

Ты - греческий пастух. Суровые черты
Трепещут в глубине моих ладоней жадных,
Твой нос - как птичий клюв с мазками крови ржавой,
Твой рот - могильный холм, твои глаза - цветы.

Так спят в шестнадцать лет и молятся во сне
Спасительной ладье, спасательному кругу,
Но ни один матрос им не протянет руку.
А рядом с ним другой спит, прислонясь к стене.

Проснутся небеса и травы поутру,
И птицы запоют, и лепестки прогнутся,
И черные луга росою захлебнутся,
И колокол пробьет. Лишь я один умру,

Приди ко мне сюда и в полночь разбуди,
Здесь обитаю я, приговоренный к смерти,
Что хочешь вытворяй: ругай, кусайся, смейся,
Терзай зубами плоть... Но только лишь приди.

Здесь есть еще пока немного сигарет,
Здесь есть еще о чем нам говорить и плакать,
Зачем же, трибунал, ты отдаешь на плаху
Убийцу, красотой затмившего рассвет?

Послушайте, Мадам! Здесь невозможно боле!
Здесь призраки живут! Тюрьма-фантом парит!
На помощь, мы летим! Ты всех нас забери
В небесный свой покой, благодаренье Богу!

Нет у меня брони. И ненависти тоже.
Стою, незащищен, одетый в легкий плащ,
А над воротничком - полоска белой кожи,
Чтоб именно сюда поцеловал палач.

Вальсируя в траве, придут, чтобы забрать,
Отнять по-воровски у этих губ любимых
Сладчайшее кольцо взметнувшегося дыма,
Одно кольцо всего. О торжествуй, мой брат!

Прижмись ко мне сильней, и я в тебя войду,
Дугою изогнись, и я лишусь рассудка
От счастья обнимать последнего ублюдка,
Какого только Бог мог сотворить в бреду.

Я вот он, господа! Когда придет конец
И голова моя с твоей на плаху ляжет,
Пускай потом она подкатится поближе
К тебе, к твоим плечам, мой ангел, мой птенец.