Джим Моррисон в работах Joel Brodsky

Более сорока лет назад вышел дебютный альбом группы The Doors. Но, как оказалось позже, не менее важное событие случилось в том же 1967-м году в манхэттенской студии фотографа Joel Brodsky. Джим Моррисон, лидер группы The Doors, во время фотосессии снял рубашку и уставился своим пронизывающим взглядом в камеру. Так и получился один из самых внушительных, монументальных и незабываемых образов рок-н-ролла – и украсил он собою обложки как минимум девяти альбомов The Doors. Бродский, вспоминая об этой знаменитой фотосессии, утверждал, что Джим был в тот момент обдолбан по самое не могу, что, в прочем, для Джима неудивительно. Через два года, когда Моррисон раздался вширь и зарос бородой, люди смотрели на эти снимки и задавались вопросом – подождите, он что, действительно так выглядел? Как Аполлон? Им отвечали «Да, было дело, и продолжалось это примерно минут двадцать».

Итак, знаменитая фотосессия Джима, получившая название The Young Lion. На этих снимках ему всегда будет 23...














































The Doors










Фотографии и цитаты Джима





"Иногда мне нравится искать аналогии в истории рок-н-ролла и греческой драмы. У греков это происходило в решающие моменты года на площадях для молотьбы хлеба. Сначала группа последователей культа просто танцевала и пела там. И вот однажды один из одержимых выскочил из толпы и начал подражать Богу".



"Наша культура издевается над "примитивными культурами" и гордится тем, что подавляет природные инстинкты и ощущения".



"Болезнь культуры двадцатого века - неспособность чувствовать свою реальность. Люди скопом тянутся к телевидению, "мыльным операм", кинофильмам, театру, поп-идолам, и их дико волнует происходящее вокруг этих символов. Но на самом деле они эмоционально мертвы".



"Мне кажется, что это ложь, - когда люди утверждают, что хотят быть свободными, настаивают на том, что свобода для них - нечто самое желанное, святое и драгоценное. Но ведь это чушь собачья! Людям страшно становиться свободными, они цепляются за свои цепи. Они же все дерутся с любым, кто пытается порвать эти цепи!Это же их безопасность..."



"Я рассматриваю роль артиста двояко - он шаман и козел отпущения. Люди вливают в него свои фантазии, и их фантазии являются им во плоти. А чтобы уничтожить свои фантазии, они уничтожают его. Я прислушиваюсь к тем импульсам, которые несет каждый, но не впускаю их в себя. Нападая на меня, пиная меня, они освобождаются от этих импульсов..."



"Боль предназначена будить нас. Люди пытаются спрятать свою боль. Но они неправы. Боль надо слушать, как радио. Вы чувствуете свою силу, исследуя боль. Боль - это чувство. Ваши чувства - это часть вас. Вашей личной реальности. Если вы стыдитесь и скрываете их, тогда вы позволяете обществу разрушать вашу реальность. Вы должны отстаивать право чувствовать вашу боль. Но люди бояться смерти. Даже больше, чем боли. Это странно, что они боятся смерти. Жизнь ранит сильнее, чем смерть. Когда приходит смерть, боль заканчивается. Я догадываюсь, что смерть - это друг".



"Люди говорят о том, что они называют великой любовью, но это дерьмо. Сердца, полные любви. Тревожные предчувствия. Люди учились тому, что боль - это что-то злое и опасное. Как же они могут иметь дело с любовью, если они боятся чувствовать?"



"Учителя, религиозные лидеры - даже друзья или так называемые друзья - берут верх там, где родители отступают. Они все время требуют от нас, чтоб мы проявляли только те чувства, которые им угодны от нас, не спрашивая нашего мнения. Они требуют, чтобы мы чувствовали для них. Мы словно актеры, возвращенные свободными в этот мир, чтобы блуждать в поисках призрака... бесконечно, в поисках наполовину забытой тени нашей утраченной сущности. Когда другие просят нас стать людьми, то на самом деле они просят нас уничтожить собственную личность, то, что мы есть на самом деле. Это такая незаметная разновидность убийства... очень любящие родители и родственники совершают его с улыбкой на лице".



"Секс может стать освобождением. Стремление к нему иногда напоминает отлов диких животных.Секс наполнен ложью. А тело пытается сказать правду. Но обычно оно так забито всякими правилами приличия, так невыносимо повязано обманом, что его не слышат. Нашей ложью мы сами себя калечим".



"Меня интересует все о восстании, беспорядке, хаосе... В особенности деятельность, которая не имеет очевидного смысла".