Мальчик мой

Мальчик мой. Да как же ты вырос, как возмужал. Я помню тебя еще совсем маленьким, когда летняя трава скрывала тебя с головой, когда однажды ты потерялся в ней, и мы искали тебя целый день. А теперь, теперь ты стоишь передо мной совсем взрослый, и твои
выразительные глаза смотрят на меня из под густых бровей. У меня не хватает слов,
чтобы описать все те чувства, которые овладевают мной, когда я вижу тебя. Я очень хочу поговорить с тобой, поговорить хоть о чем-нибудь. Помнишь ты пытался втолковать мне о бессмысленности существования множества религий, о том, что всякий человек, кем бы он не был по своему вероисповеданию, мусульманином, христианином, иудеем, коммунистом, или даже национал-социалистом, безошибочно способен отличить добро от зла, хорошее от плохого, но вслух он этого сказать не посмеет. Не посмеет хотя бы, потому что его не поймут и уничтожат. Уничтожат физически, уничтожат, как уничтожают все непонятное, потому что боятся его. Либо сожгут на костре, как это делали инквизиторы, либо поставят лицом к стенке и пустят пулю в затылок, как было при коммунизме и фашизме. Любая религия, хоть она и стоит на страже добра, очень боится непонятного, и уничтожают его, в отличие от науки, которая стремится сделать непонятное понятным. Такая же учесть постигла и тебя мой мальчик. Правда, тебя не сжигали, не расстреливали за твое стремление совместить религию с наукой. С тобой поступили проще. От тебя все отвернулись. От тебя отвернулись родные, тебя предали друзья, ты стал никому не нужным. Но ты молчал, ты держался мужественно, пока не сошел с ума и не повесился от одиночества. И теперь я стою перед тобой, смотрю в твои стеклянные глаза, и хочу услышать ответ. Что же ты молчишь? Ну, скажи хоть что-нибудь. Ведь я не такой, как они. Я просто хотел поговорить с тобой по душам.
По душам.

прочитано здесь